Провалившийся в прошлое - Страница 49

Вернувшись домой, они приняли горячий душ и уставшие завалились спать. Наутро, позавтракав, Митяй пошел вместе с Таней на скотный двор. Свиньи и козы находились на открытой площадке и теперь вели себя как всякие порядочные домашние животные и даже громадный хряк, словно кот, подбежал к своей кормилице, чтобы та почесала его за ухом. К нему они тоже относились более, чем лояльно, ну, а самой юной свинарке и пастушке очень нравилось играть с полосатыми поросятами и особенно с козлятами. Молодые козлы, отличавшиеся особо вредным нравом, и те присмирели под чарами ведлы. Задав корма животным, они отправились на плантации. Хотя был всего лишь конец мая, зелень на участке, слегка удобренном довольно неплохо перепревшим в крытом, а потому тёплом, деревянном навозохранилище свиным навозом и компостом из травы, опилок и рубленного сена, пёрла из земли просто рекордными темпами, а между тем у Митяя прямо на глазах таяли скудные запасы соли и он, сноровисто работая тяпкой между рядками капусты, сказал:

– Таня, уже очень скоро, буквально через полтора месяца, начнётся земляная охота, а у нас заканчивается соль. Ты сможешь пожить без меня пару недель, пока я схожу на соляную охоту? Не испугаешься? Чтобы тебе не было страшно одной, я оставлю тебе оружие. С ружьём ты не управишься, а вот с луком запросто. Ну, а на тот случай, если к тебе заглянут сородичи, то можешь подарить им копья, топоры, кинжалы и хорошенько угостить. Если кто захочет остаться, то я не буду против.

От таких слов девушка, вытаращив глаза, чуть было не плюхнулась на грядку попой и тут же воскликнула:

– Нет, они не останутся, Митяй! Без них умрут все дети, женщины и олроды. – И тут же, выболтав свой самый главный секрет, принялась не очень изобретательно отбрёхиваться – Нет, Митяй, охотники из моего поселения здесь не охотятся. Слишком далеко идти. Моё поселение находится за третьей большой водой, а через неё летом не перебраться. – После чего немедленно поинтересовалась – А где находится место соляной охоты?

Митяй, сделав вид, что он принял её слова за чистую монету, немедленно указал рукой на северо-восток. Похоже, что относительно третьей большой воды, а это, скорее всего была река Лаба, тогда вторая это Белая, а первая Мария, Таня не соврала, но могло оказаться и так, что её поселение находилось и на реке Большой Зеленчук. В любом случае оно стояло на высоком берегу реки в предгорье, а Митяю нужно было ехать на юго-восток, но он мог ведь сделать и петлю, а потому сказал:

– Моя соляная охота там, Таня, за Кубанью, за великой водой, но я через неё переплыву. Мне только нужно будет изготовить для Шишиги две лодки, чтобы они опускались сверху вниз. Ты мне поможешь построить эти две лодки? Девушка тут же быстро спросила:

– А Ижика и его большую лодку ты оставишь, Митяй?

Как это ни странно выглядело, но Таня очень быстро научилась ездить на лодкоцикле и смело заезжала на нём в воду. Митяй понял её вопрос так, что она не хочет пускать своих соплеменников на территорию Латифундии и ответил, кивнув:

– Да, я поставлю Ижика на лодку с четырьмя круглыми ногами и оставлю, чтобы ты возила на нём корм. Только давай договоримся так, Таня, если к тебе в гости вдруг всё-таки придут твои друзья, пусть они не суют нос в мои мастерские. Всё что им нужно, я сложу в гараже и мы с тобой даже сделаем для них большую, лёгкую лодку с колёсами и сухим домом, чтобы они могли возить на ней мясо и переплывать через большую воду. Таня снова немедленно прокололась:

– Но если в лодке не будет сидеть Ижик или Шишига, она ведь не сможет плыть по воде! Митяй, не дав себе улыбнуться, ехидно поинтересовался:

– А грести вёслами им что, в лом? В крайнем случае можешь отдать им тот канат, который я перебросил через Митяйку. Тогда они будут натягивать его через реку и перебираться по нему.

Девушка, кивнув, снова принялась убеждать, что охотники её племени далеко и что они здесь никогда не охотятся и всякое такое, но Митяй лишь кивал и сноровисто выпалывал сорняки. Они возились на огороде до обеда, а потом отправились в мастерскую. Между мастерской и литейкой он ещё ранней весной соорудил большой навес, под ним смастерил хотя и примитивную, но вполне приличную пилораму. Её приводило в движение большое водяное колесо и пять стальных пил запросто распускали на доски даже дубовые брёвна, правда, пилы после двух, трёх брёвен нужно было точить заново, зубья весьма заметно тупились. Ну, на этот раз ему были нужны в основном пихтовые доски, лёгкие, почти снежно-белого цвета, чтобы изготовить из них два понтона. Лодку для охотников он решил построить длиной в пятнадцать метров без учёта носового скоса, которому он всё же решил придать треугольную форму и шириной в пять, с бортами высотой в два с половиной метра, с прочной палубой, вместительным трюмом под ней, большой крытой надстройкой над ней и шестью огромными, но довольно лёгкими колёсами диаметром в три метра, дубовыми, со спицами и стальным ободом с шипами, стальными же мощными полуосями диаметром в сорок пять миллиметров и длинной в метр, уходящими внутрь корпуса в самой нижней его части, над днищем, бронзовыми втулками, практически точно такую же, как лодка Ижика, и мотоцикл, и вездеход благодаря Тане обрели собственные имена, как, впрочем, все имеющиеся в наличии бензопилы и дизель-генераторы.

В первый же день они начали работать ударными темпами и на этот раз Таня относилась к мужской работе очень серьёзно и делала всё, что он ей поручал, на совесть и очень старательно. Митяй тщательно прятал улыбку, прекрасно понимая, что именно за этим девушку и послала к нему большая мать Шашемба, причём явно девушку не из числа рядовых членов племени. Ещё в прошлом году Митяй изготовил из карагача, хорошенько распарил и изготовил два с лишним десятка мощных заготовок для луков длиной немного меньше человеческого роста, наточил из очень прочной и плотной древесины граба на токарном станке целых пять с половиной сотен прочных, тяжелых, веретенообразных стрел длиной в метр сорок, отлил для них из стали гранёные охотничьи наконечники с втулками, но без зацепов, чтобы было легко выдернуть из тела животного. Оперение он делал из кожи спиртовой выделки и горячего прессования, пропитанной гудроном, вставлял в крестообразный распил на конце стрелы и заливал мастикой, сваренной на базе столярного клея с добавлением олифы, гудрона, канифоли и глины, после чего ещё и набивал на них стальные бандажи. Некоторые наконечники он делал гарпунного типа, а на конце устанавливал стальное кольцо, чтобы привязывать её к прочной верёвки, для охоты на крупную рыбу.