Провалившийся в прошлое - Страница 3

Посидев на лавочке вместе с отцом ещё несколько минут, он решительно встал и направился к машине. Молодой пёс, которого Митяй купил месяц назад у своего старого приятеля, как только он открыл ему дверь, тут же запрыгнул в машину и с важным видом уселся на сиденье. Этот лохматый, здоровенный кобель был большим любителем прокатиться на машине. Он бережно поправил хвост пса, чтобы не прищемить, захлопнул дверцу и обошел машину. Отец стоял у водительской двери с корзиной в руках и горестно вздыхал. Митяй открыл дверцу, отобрал у отца корзину и забросил её в кабину. Он широко и ободряюще улыбнулся, обнял отца, а тот, хлопая его сильными, мозолистыми руками по спине, ещё раз вздохнул и уже бодрым голосом сказал:

– Ладно, Митька, поезжай. Жди меня через неделю, я приеду к тебе с бригадой в отпуск. Цемента привезу, отделочных материалов, мебель с дачи. В общем сладим тебе новый кордон. Митяй улыбнулся и ответил:

– Вовку с матерью тоже привози, а то он даже не проснулся, чтобы попрощаться. Там батя красиво. Лучше, чем на море. Поохотимся на туров, а то и оленя подстрелим.

Вчерашний лейтенант Ботаник забрался в машину, завёл двигатель, прогрел его пару минут, технику нужно беречь, широко улыбнулся отцу и отправился в дорогу, а ехать ему нужно было в сторону Новых Полян. Митяй не спеша проехал через город и поехал вдоль реки Пшехи. Заканчивался июнь месяц. Снег в горах уже месяц с гаком, как растаял, а потому Пшеха, которая в этом году не особо разливалась, вела себя мирно и тихо. Он даже увидел на берегу нескольких рыбаков. В Пшехе водились знатные усачи, а выше по течению можно было поймать и форель. Через несколько минут впереди показался мостик через речку Голышку. Впрочем, даже не речку, а скорее ручей, имевший обыкновение в середине лета почти пересыхать, что и не мудрено, ведь она начиналась совсем неподалёку, возле Нефтегорска и в неё впадало пара, тройка таких же полудохлых ручейков. Вот и мостик через Голышку был таким же неприметным, как и сама речка, и если бы не указатель, то никто её и не заметил бы. Митяй отъехал от дома без десяти пять, а потому ещё не встретил на дороге ни одной машины.

В тот момент, когда вездеход уже въезжал на мостик, он увидел перед собой яркую, изумрудно-зелёную вспышку и рефлекторно нажал на педаль тормоза. Однако, это не помогло и тяжело груженая машина с ходу въехала на мостик и угодила в яркое, изумрудное сияние, всосавшее её в себя с неприятным, громким, хлюпающим и каким-то металлическим звуком. В тот же момент Митяй понял, что дорога под колёсами вездехода исчезла и тяжело груженая машина полетела камнем вниз. Это он почувствовал интуитивно, но уже в следующее мгновение, подлетев, словно на трамплине, вездеход с изрядным грохотом опустился на все четыре колеса. Изумрудное сияние мгновенно исчезло и он увидел перед собой сначала тучу брызг, а вслед за этим довольно широкую, но не очень глубокую реку и крутой обрыв берега впереди, метрах в пятидесяти. Впрочем, машина, всё ещё двигаясь вперёд, явно въезжая в пологое углубление и Митяй, даже не глянув в зеркала заднего вида, моментально дал задний ход и нажал на педаль газа. Только после того, как вездеход стал быстро сдавать назад, он с облегчением увидел, что слетел с моста метрах чуть ли не в пятнадцати от берега невероятно раздавшейся вширь Голышки и сзади берег был пологим, а дно реки, покрытое не слишком крупной галькой, прекрасно держало машину, колёса не вязли и он без особых затруднений выехал из реки на берег, поросший высокой травой, и уже было остановился, но.

В следующее мгновение Митяй увидел в зеркало заднего вида нечто такое, от чего моментально завопил от ужаса. Справа от машины, метрах в семидесяти, со всех своих четырёх ног подпрыгнул в воздух от испуга громадный носорог, да, не простой, а шерстистый, до безобразия здоровенный и явно рассерженный тем, что ему не дали спокойно подойти к реке и напиться воды. Поэтому, не переставая вопить во весь голос, чем заставил Крафта сначала зарычать, а затем истошно залаять, Митяй, выехав на берег, прибавил газу. Однако, носорог, услышав громкий лай кавказца, издал громкий, хрюкающе-шипящий звук и с места припустил таким галопом, что его и на машине фиг догонишь. Гоняться за такой зловредной бестией у него и в мыслях не было, а потому он, проехав по высокой траве метров двадцать, остановил машину и истерично захохотал. Окно с его стороны было открыто и Крафт сунулся было в него, чуть не опрокинув корзину, но тут же получил кулаком по лбу. Предупредив охотничий порыв пса, Митяй громким, но слегка подрагивающим голосом сказал:

– Крафт, не советую, это тебе не волкам хвосты отгрызать. С таким зверем не всякий тигр совладает. – В ту же минуту он понял, что с ним произошло нечто ужасное и воскликнул – Ё моё, куда же это на с тобой занесло, Крафтуля? Это что же такое получается? – Крафт, поставив передние на толстое, стёганное ватное одеяло, укрывающее крышку двигателя, посмотрел на Митяя умным глазами и наклонил голову, а лейтенант-эколог стал втолковывать псу – Шерстистые носороги, Крафт, вымерли где-то десять, может быть пятнадцать или даже двадцать тысяч лет назад, когда закончился ледниковый период. Если так, то мы с тобой через то зелёное сияние провалились в прошлое и хрен теперь попадём на свой кордон. Мы больше вообще никуда не попадём, Крафтуля, поскольку уже попали в такую задницу, что хоть бери и стреляйся к чёртовой матери. – Пёс тут же жалобно заскулил и стал переминаться с лапы на лапу и Митяй, грустно улыбнувшись косматому другу, спросил – Что, ты считаешь не стоит стреляться, Крафт? Нам ведь обоим ещё даже тридцатника не стукнуло и вся жизнь впереди? А ты хоть представляешь себе, какая нас теперь ждёт жизнь, если мы действительно провалились в такое далёкое прошлое, что в нём шерстистые носороги водятся? Это, дружище, каменный век. В гробу я такую жизнь видел в белых тапочках, Крафтуля. Нет, это, наверное, просто чьи-то дурацкие шуточки. Бля буду, это какая-то учёная сволочь испытывает на нас свой новейший гипноизлучатель и мы с тобой сейчас просто сидим в машине, а она тихо и мирно стоит на обочине. Ладно, раз так, то давай не станем суетиться и спокойно покемарим. Тем более, что я не прочь вздремнуть.