Провалившийся в прошлое - Страница 36


К оглавлению

36

Митяй разжег горн и сразу же принялся разогревать слиток прочной, углеродистой стали, из какой он ковал неплохие топоры и ножи. На этот раз он не стал разрубать слиток стали, а принялся осаживать его на наковальне механическим молотом с торца, чтобы потом, прокатав, получить длинную лыжину, таких ему нужно было две, установить по бокам мотоцикла, ещё одна, покороче, чтобы стояла прямо под ним, давая возможность установить металлическое колесо. Все три ему нужно соединить в одну большую лыжину с вырезом под ведущее колесо на раме из уголка. Стальное ведущее колесо со стальными лопастями и шипами десятисантиметровой длины, он уже изготовил и даже отбалансировал. Крутилось оно практически идеально, жаль только, что он не мог сделать его пошире. Тогда ему пришлось бы переделывать вилку мотоцикла, но Митяй надеялся, что и это будет таскать его по снегу с весьма приличной скоростью и ещё тащить на буксире лёгкие, прочные нарты со спинкой, чтобы на них можно было с комфортом усадить пассажира, а то и троих, вот только переднему придётся постоянно ловить рожей снег и ледышки. Ветровое стекло на нартах не было предусмотрено. На него у Митяя не нашлось бы подходящего материала.

Если потеплеет хотя бы до минус пятнадцати и тёплая погода продержится пару, тройку недель, то ему удастся поохотиться на волков и пополнить запас волчьих шкур, в которые Митяй просто влюбился из-за тонкой, прочной кожи и густого меха. Он уже выделал, до полной готовности и даже отполировал мех, шесть таких шкур и был вынужден признать, что волчьи шкур это нечто совершенно особенное, да, и волчьи кожи тоже, хотя он и не согнал ещё известью волос с двух десятков шкур. Настало время самым серьёзным образом подумать о новой одежде. Большой кусок замши он уже имел, с нитками у него проблем тоже не было, Митяй навострился вить их из льняной пряжи, причём довольно прочные, хотя и несколько толстые, ну, да, ничего, не шелка ведь шить, к тому же кое-какой запас ниток у него тоже имелся. Жаль только что из красителей, кроме луковой шелухи, да, ещё буровато-чёрных чернил, изготовленных из дубовых орешков, у него ничего под рукой не имелось. Лук он выращивал ничуть не хуже самого знатного корейца, а потому в луковой шелухе недостатка не испытывал и даже покрасил ею в красивый, красно-коричневый цвет свитер, связанный из шерсти Крафта. Второй свитер, из шерсти носорога, даже не пришлось красить, он и так имел красивый коричневый цвет.

Снегопад шел три дня и после него погода действительно переменилась к лучшему, на улице было всего минус девять. За это время Митяй превратил «Иж-49» из мотоцикла в снегоход, поставив его на широкую лыжину и как только снег перестал валить, принялся его испытывать, надеясь на то, что заднее колесо с гребными лопастями и шипами вихрем понесёт его по снегу и не подведёт. Да, уж, подвести оно не подвело, вот только по рыхлому снегу его снегоход двигался довольно медленно, немного быстрее пешехода и тут Митяй уже ничего не мог поделать. Зато как только он выезжал на те места, где ветерком снег малость сдуло и под колесо попадал более плотный снег, скорость моментально увеличивалась. Правда, пока он ездил по латифундии на снегоходе, подул южный ветер, принес с собой тепло и снег прямо на глазах стал помаленьку оседать. Митяй отогнал снегоход в гараж и занялся теми волчьими шкурами, которые намазал с мясной стороны известковым тестом, сложил в стопку в большом деревянном корыте и залил водой. Со шкур первого отстрела уже легко выдергивалась волчья шерсть, которую он тоже собирался пустить в дело, на шерстяную пряжу. Она была довольно длинной и хорошо свивалась в нить на прялке с педальным приводом. Доставая попарно эти шкуры, он принялся за работу.

Кожевенную мастерскую Митяй устроил в угловой северной комнате, подальше от жилой, кухни и продовольственного склада с сухими продуктами, так как в ней стоял очень сильный и весьма неприятный дух, исходивший от большой дубовой бадьи с забродившим уже киселём из пшеничных отрубей, но до того, как загрузить в неё волчьи шкуры, с них нежно было сначала согнать всю шерсть, чем он и занялся. Стараясь дышать через раз, лучше, конечно, было бы совсем не дышать, он разделил две шкуры, соскрёб тупым ножом с одной известь, бросил шкуру на стол и принялся сильными, но мягкими движениями ножа сгонять шерсть, складывая её в большой деревянный ящик. Пригодится, однако. Вскоре все шкуры облысели настолько, что можно было пустить в ход и технику. Митяй загрузил их в деревянный барабан, засыпал в него дубовых чурочек, опилок и извести, залил несколько вёдер воды и включил электродвигатель самодельного, зато мощного, два киловатта, заточного станка, а сам отправился на скотный двор, к самому страшному помещению, входить в которое он, честно говоря, очень не хотел потому, что в нём находилась две бадьи, одна побольше, с механической мешалкой и пока что пустая, а вторая с шакшой, то есть с натуральными собачьими экскрементами, которые вот уже добрых две недели бродили, а точнее попросту гили в тепле, издавая жуткое зловоние. Ему нужно было проверить, идёт ещё брожение или уже закончилось. Побыв в тошнотворной вонизме пять минут и убедившись, что всё нормально, Митяй пулей вылетел из лайковой дубильни.

Увы, но всё, что так сильно воняет и доставляет массу неприятностей во время работы, потом превращается в замечательные, просто изумительные вещи. Только так Митяй и мог выделать отличную лайку, из которой можно будет пошить штаны и прочую верхнюю одежду. Сцепив зубы и мужественно преодолевая порывы к рвоте, он четыре дня занимался шкурами, прежде чем пошел к выпиленной в Марии проруби и там основательно промыл их в ледяной воде. Зато после того, как волчьи кожи высохли и покрутились в деревянном барабане с отрубями и деревянными чурочками, они превратились в прекрасную, мягкую лайку, которую он тут же заложил в два красильных чана с чёрной и красно-коричневой краской, радуясь тому, что получил, наконец, отличную, прочную кожу для шитья штанов и курток. Рубахи и трусы ему вскоре предстояло носить замшевые. Пока Митяй валандался со шкурами, оттепель закончилась и начало примораживать, а через два дня образовался такой прочный снежный наст, что его даже не пропиливало колесо снегохода. На следующее утро, предварительно собравшись, он прицепил к снегоходу нарты с провизией и снаряжением и отправился на охоту.

36